Двое солдат с мешками идут к полицейской «ГАЗели». Сотрудник МВД открывает кузов, укладывает мешки и уезжает. Содержимое мешков отвезут на экспертизу: поисковики, работающие в границах мемориального комплекса «Сандармох», утверждают, что обнаружили останки красноармейцев, расстрелянных финнами во время войны.

О планах Российского военно-исторического общества провести раскопки в Сандармохе стало известно в конце июля. А мысль о том, что в урочище расстреливали пленных советских солдат, высказали два года назад петрозаводские историки Юрий Килин и Сергей Веригин. Собственно, экспедиция РВИО и призвана найти подтверждение этой версии. Параллельные задачи – «определить границы территории объекта культурного наследия» и «установить плотность захоронений». По крайней мере, именно это прописано в разрешении на проведение работ, которое выдала администрация Медвежьегорского района и которое демонстрировали руководители экспедиции.

Однако есть и другая версия. Люди, неравнодушные к судьбе мемориала, а также некоторые историки уверены: гипотеза карельских ученых – этот попытка переписать историю Сандармоха, «замылить» память о репрессированных и убитых здесь людях.

Справка: Российское военно-историческое общество – общественно-государственная организация, созданная в 2012 году. Его деятельность направлена на изучение и популяризацию военной истории России, а также сохранение объектов военно-исторического культурного наследия. Председатель общества – министр культуры России Владимир Мединский. РВИО проводит военно-исторические фестивали и военно-патриотические лагеря, устанавливает памятники, ведет поисковую работу, занимается музейным наследием. Кроме того, представители РВИО в качестве консультантов участвуют в создании военно-исторических фильмов. В частности, при их помощи создавался фильм «28 панфиловцев», вызвавший бурную критику в части достоверности излагаемой истории.

…Отдав мешки с останками полиции, солдаты провели меня к месту раскопок. Военные в Сандармохе оказались не случайно: работы ведутся силами специального поискового батальона Министерства обороны. Один из солдат рассказал, что в это подразделение попадают новобранцы, имеющие опыт поисковой работы.

На месте мы встретили руководителя поискового отряда Олега Титберию. Он сообщил, что их группа в первые же дни раскопок нашла останки четырех человек, которые «с высокой долей вероятности» являются расстрелянными красноармейцами.

– Были найдены пули, гильзы, все передано на экспертизу. Одеты были все предположительно в шинели зеленого цвета, в валенки. Один был без валенок.  Сегодня на глубине полметра нашли останки еще одного человека. Одет точно так же. Все они с пулевыми ранениями в голове. Нашли пулю, предположительно от браунинга. Руки у них были связаны за спиной, погибли они явно не в бою. Возраст наши эксперты посмотрели, все до 25 лет. По нашим предположениям, это военнопленные, но мы никаких выводов не делаем, это должна показать экспертиза.

Отдельного разговора удостоилась ткань, из которой была сшита форма. Карельский поисковик Александр Осиев рассказал, что финнов во время Зимней войны натурально завалили английскими шинелями. Для солдат они не годились – были слишком холодными. А для пленных, которых не жалко, – в самый раз. По мнению поисковиков, именно в такие шинели были одеты найденные люди.

На ключевой для любого поисковика вопрос: какие архивные данные и документы привели к мысли искать именно здесь? – Олег Титберия ответил следующим образом:

– Наша вышестоящая организация – Российское военно-историческое общество, которое обладает большой базой данных, большим архивом. Они провели кропотливую работу, и по результатам этой работы мы здесь и оказались.

Олег Титберия знает о шуме, который наделала его экспедиция. В частности, он читал открытое обращение, составленное родственниками репрессированных. Титберия уверяет: людей просто неправильно информировали о целях экспедиции и характере ее работы.

– Я считаю, что родственники абсолютно правильно делают. Доверяй, но проверяй. Вчера я выступил с обращением к родственникам и сказал, что по возвращении из этой экспедиции я лично отвечу каждому, кто это письмо подписал, расскажу, чем мы здесь занимались и зачем мы сюда приехали. Буду отвечать до тех пор, пока они не успокоятся. Это их право – контролировать то, что здесь происходит.

Руководитель экспедиции был открыт и приветлив – чего не скажешь о солдатах. В момент нашего визита они закапывали яму, из которой ранее извлекли человеческие останки. «За…ли [надоели] эти журналисты», – вполголоса говорит один из них, но лесное эхо далеко разносит его слова.

Ямы расположены в нескольких метрах от «голубцов» – надгробных памятников со схематической кровлей. Карельский поисковик Александр Осиев говорит: под многими из них ничего нет. И вообще ему непонятно, откуда взялась цифра в семь тысяч расстрелянных – именно столько, по общепринятым сегодня данным, лежит в Сандармохе.

– Я когда сюда приехал, была цифра: 1111 (количество жертв Соловецкого этапа. – Ред.), потом цифра появилась побольше… Я удивляюсь: откуда? Знаков наставили; провал в земле – значит, кто-то лежит.

Аналогичного мнения придерживается представитель РВИО Сергей Баринов. В беседе с журналистами он, например, высказал сомнение в том, что 1111 узников Соловецкого этапа были убиты в Медвежьегорском районе: по его мнению, сотрудникам НКВД логичнее было утопить их в Белом море.

«Такого быть не могло»

То, что многие "голубцы" установлены в Сандармохе без привязки к конкретным могилам, факт общеизвестный.

– Когда в 1997 году Сандармох открывали, просматривали весь участок. И находили понижения в почве. И ставили столбики по принципу «потом будем прорабатывать». И есть такие столбики, под которыми ничего нет, они идут по границе участка, - рассказал директор краеведческого музея, в чьем ведении находится территория Сандармоха, Сергей Колтырин. - Это сейчас доказано поисковой командой РВИО, они за два дня прошли всю территорию. Я лично это видел.

Я не хочу никого ни ругать, ни оправдывать. В 1997 году, когда открыли Сандармох, это был шок. Нужно было быстро открыть мемориал – и это было сделано. И сейчас действительно пустые столбики стоят.

Однако я убежден, что здесь не могло быть никаких расстрелов со стороны финнов. Я считаю это фактом. Есть один убедительный аргумент: если бы финны знали, что в Сандармохе были расстрелы НКВД, они бы на этом сыграли. Это был бы сильный пропагандистский инструмент.

- рассказывает Сергей Колтырин.

Сотрудник администрации Медвежьегорского района Вячеслав Каштанов хорошо знает, что именно лежит в погребальных ямах в двадцати километрах от райцентра. Каштанов – один из тех, кто помогал Юрию Дмитриеву найти Сандармох. И сегодняшние изыскания военно-исторического общества вызывают у него, мягко скажем, недоумение.

– То, что там шли ожесточенные бои и гибли красноармейцы, не вызывает сомнений и вопросов. Там была линия фронта, до сих пор окопы сохранились.

Когда мы нашли погребальные ямы в Сандармохе, там характер ранений вопросов не вызывал. Это отверстия в затылочной части, от нагана. Были найдены артефакты: ложки, вилки, фарфоровые чашки. Солдаты с чашками фарфоровыми в бой не ходили. Ранее еще находили записки людей, которых вели на казнь… Сомнений в том, что там лежат репрессированные, у нас не было. И ничего другого мы там не находили!

– Вот вы не находили, а они пошли – и нашли...

– Я могу предположить, что это были останки павших солдат. Их же никуда не эвакуировали, хоронили на месте.

– Они говорят про военнопленных.

– Ну пусть они говорят что угодно. Я уверен, что это погибшие во время боя люди. Потому что возить из финских лагерей, находившихся на территории Медвежьегорска, никто бы не стал. Финны использовали труд военнопленных. Можно предположить, что они и расстреливали, но финны не стали бы их возить за 17-20 километров, задействовать транспорт во время войны… Их расстреливали здесь, в городе. Возможно, даже на местном кладбище.

Археолог, которого не было

Раскопки в Сандармохе сопровождаются большой путаницей – а возможно, и большой ложью. Например, сотрудники администрации Медвежьегорского района уверены, что РВИО копает за территорией мемориального комплекса. Это странно: в разрешении, выданном самой же администрацией, речь, напомним, идет об «установлении плотности захоронений». Тем не менее чиновники упорно твердили, что поисковики работают за границами мемориала, пока журналист не показал им фотографии солдат, машущих лопатами среди столбиков-"голубцов".

Но самое главное даже не в этом. Главное в том, что Сандармох имеет статус объекта культурного наследия. И не только из-за расстрельных ям: на территории комплекса были открыты стоянки людей эпохи неолита. Соответственно, копать здесь что-то «просто так» вообще нельзя.

Участники поисковой экспедиции уверены, что делают всё по закону. В частности, показывают разрешение, выданное карельским Управлением по охране объектов культурного наследия. У РВИО, правда, нет «открытого листа» – документа, который заблаговременно выдается в Москве и без которого невозможны никакие археологические изыскания. Ну так это и не археологические раскопки, а обычные поисковые работы, говорит Сергей Баринов.

Однако возник вопрос: если на территории Сандармоха есть древние памятники, не боятся ли поисковики по незнанию повредить их? Руководители экспедиции успокаивают: территория раскопок была предварительно обследована археологом Александром Жульниковым. И он дал положительное заключение: «Копать можно!»

И вот здесь, уважаемые читатели, начинается самое интересное. Дело в том, что сам археолог, сотрудник ПетрГУ Александр Жульников был крайне удивлен, когда журналисты сообщили ему о его помощи экспедиции РВИО.

– Никакого заключения я не давал! Нас вообще туда никто не звал и не приглашал, – рассказал специалист в телефонном разговоре с корреспондентом «ПТЗ говорит». Жульников находился в дороге, и долгой беседы не получилось, однако издание Cogita.ru опубликовало интервью с археологом, в котором он высказал серьезные опасения относительно работ РВИО.

– Когда было совещание по поводу организации этих работ и о планах таких было сказано, я сообщил о том, что в этом районе, помимо всяких мест, где людей расстреливали, есть место, где могут находиться невыявленные поселения древних людей. Потому что археологи, понимая, какое это место, не пытались там исследовать, понимая, что такое место должно быть нетронуто. И наше Министерство культуры заверило, что если будут такие работы, то будут наверняка организованы и предварительные археологические исследования. И я, в принципе, им дал такое моральное согласие, что мы можем помочь посмотреть хотя бы вокруг, что нет ли там памятников археологии каменного века. Впадины могут быть не только от расстрельных ям и захоронений военнопленных, но и на местах древних капищ, этого тоже можно ожидать.

К сожалению, никто не обратился ни в университет, как я понимаю, ни ко мне лично по этому поводу дальше, после этого совещания. Поэтому может делаться одно дело и совершаться достаточно серьёзное варварство в отношении археологии,

– цитирует ученого издание. В этом же интервью утверждается, что даже для поисковых работ на мемориале надо бы получить «открытый лист», которого, повторимся, у РВИО нет.

– Такие вещи и вызывают общее недоверие к происходящему. Когда пытаются с твоей помощью легитимизировать какие-то работы… Мне даже близко не хочется иметь к этому отношения, – высказал свое мнение Александр Жульников порталу «Петрозаводск говорит».

…На момент написания этого материала поисковая группа Олега Титберии обнаружила на территории Сандармоха останки еще одного человека, которого они идентифицировали как красноармейца. Тело эксгумировано и передано в полицию.

– Нашли нашего бойца. В одежде, в обуви, – рассказал побывавший на раскопе Вячеслав Каштанов. – Вопрос, погиб он в бою или пленный, открыт, сразу выводы делать не стоит. В первом захоронении, которое обнаружили накануне, люди были одеты в форму, в которую финны одевали наших пленных…

- Установлен факт, что наши красноармейцы там есть. Этот факт требует осмысления и спокойствия. Требуется масштабная экспедиции, может, международная. В конце концов, нужно увековечить память и наших бойцов, – подытожил Каштанов, за день до этого критиковавший идею о финских расстрелах.

Кроме того, как стало известно порталу «Петрозаводск говорит», поисковики раскопали участок возле одного из поминальных «голубцов». Там ничьих останков не нашлось.